Александр Милов, художник из Одессы, буквально проснулся знаменитым. Его инсталляция Love взорвала культовый фестиваль Burning Man в пустыне Невада. Участие в фестивале стоило автору денег, отложенных на квартиру, – столько стоило сделать массивную конструкцию (высота 8, ширина 5, длина 17,5 метров) и отвезти ее в Америку. Грант, полученный от американской организации, покрыл всего около 20% бюджета.
Почем за 30 лет существования Burning Man ты оказался первым художником из Украины?
На самом деле там было людей из Украины до фига. Просто они не подписывались форматом страны. И я бы ни за что не подписывал, если бы в момент, когда мы начинали это делать, мне не стало ясно, что я выбираю идею, которая точно на злобу дня. Я-то буду трактовать это про семью, но это на самом деле про человеческие отношения вообще, и каждый видит свою проблематику. Мы находились рядом с российским лагерем, и россияне нам очень помогли, сделали колоссальный пласт подготовительной работы. Это - проект про примирение, и он политически очень важен.
Ожидали ли вы, что инсталляция произведет такой фурор?
Нет, конечно. Но оказалось, что еще до нашего приезда организаторы сделали нашу скульптуру стартовым имиджем на сайте Burning Man. И все ее уже ждали. Мы рассчитывали, что приедем за две недели до начала фестиваля и спокойно ее смонтируем, но на самом деле контейнер сняли с корабля и неделю сканировали трубы, искали наркотики. Поэтому мы приехали на фестиваль за три дня до начала, и нам все помогали ее собрать в авральном режиме. Тем более что я получил грант, и у меня были контрактные обязательства, которые я должен был выполнить.
Был интересный случай, когда Саша заявил, что у нас нет болтов, а старыми крепить не комильфо, и надо ехать в город за болтами. Но уже начали съезжаться люди, и образовалась такая пробка, что можно было б потратить на нее часов 20. Тогда внезапно появился человек, напоминающий героя Гарри Олдмана из фильма "Трасса 66", и предложил нам слетать за болтами на его частном самолете. Мы в результате обошлись старым крепежом, а познакомившись с ним поближе, оказалось, что это исполнительный директор компании Apple.
Саша, не хочу сейчас оспаривать несомненную творческую ценность твоей работы, а не было ли такое внимание к твоей инсталляции из-за популярности Украины в США?
Не думаю. Организаторы Burning Man далеки от политики, и сомневаюсь, что в курсе, где Украина. Более того, Госдеп ненавидит фестиваль, и половине нашей команды не дали визы, несмотря на то что в посольство звонил глава Одесской ОДА Михаил Саакашвили и просил за нас. У одного из команды визу отозвали уже после того, как он купил билеты на самолет.
Ты говорил, что вы вернулись в Нью-Йорк уже звездами…
Да, нас встречала толпа людей, которые с нами вообще не были знакомы. Но они уже договорились между собой и составили график, где мы будем ночевать и с кем мы будем встречаться. Они же организовали творческие встречи, вечеринки. Бывает, кто-то тащит тебя на пати с бассейном на крыше, а там собрались люди совершенно другой возрастной категории, и говорят – да, мы слышали о вас, и специально пришли с вами познакомиться, вы же сделали детей в клетке! И тогда ты понимаешь, что работа разошлась гораздо дальше, чем мы предполагали.
Про тебя никто ничего не слышал до Burning Man. Расскажи о том, как складывалась твоя творческая биография?
Я вообще очень акцентуированный на побухать и повеселиться, и бабы меня больше интересуют, чем все остальное. Так как у меня с этим все удачно сложилось, я не вижу смысла выпендриваться. Все мои арт-объекты – быстрый обмен творчества на деньги, чтобы быстро взять кого-то за уши и уехать отдыхать. Я стал востребованным в Одессе человеком, который стал придумывать, как выглядят рестораны, ночные клубы, придумывал вывески, рекламу. Мы постоянно писали какие-то рассказы вечерами, я снимал мультики на фотоаппарат. Не стояла задача сказать "Вот, мир, смотри!" Все это казалось развлечением. У меня была одна персональная выставка живописи в болгарском культурном центре. Это все были прыжки в ширину, и потом я стал задумываться, как двигаться вверх. Из известных работ – я делал рекламу для Дарта Вейдера, построил робота под Одессой высотой в 17 метров – он снимался в последнем фильме Германа-младшего… Робот широко разошелся по интернету, смешно было читать японские сайты, переводить иероглифы Гугл-транслейтом.
Я не люблю подписывать свои работы – считаю, пусть меня лучше узнают по почерку, чем по имени, и те, кто нужно, меня и так найдут. Так и происходит. Я вообще не художник – я придумываю концепцию и придумываю метод. Это другое направление деятельности. Я должен доделать детские мечты, которые у меня в блокноте, это точно. И если меня сейчас будут подписывать задним числом "скульптор" – точно также меня можно назвать "гонщик" или конструктор автомобилей. Это проблема людей, они не могут работать с тем, чего не могут назвать. Мне даже не кино (я работаю в продакшн-студии) нравится делать, а пионерский лагерь на выезде: как мы поехали бродячим цирком, дурачимся…
Ты упоминал, что тебе очень помогла в работе жена.
Семейный я с трудом – мне очень тяжело договариваться, по пути компромисса семейная жизнь очень быстро превращает творческих людей с большими планами в подающих надежды старичков. Во время фестиваля я научился вещам, которые мне нужно развивать: я точно не хочу другую семью, я люблю своих детей. Моя жена очень уважает меня как человека, но безумно ненавидит то, что не поддается ее контролю. "Козлами называют тех мужчин, которых не удалось превратить в овец". Но мы счастливы в этом. Мы работали вместе, каждый старался сделать свою часть работы, и оказались прекрасным тандемом.
Она простила тебе потраченные на фестиваль деньги, которые были отложены на квартиру вообще-то?
У нее не было выхода. Ей сейчас, конечно, льстит общее внимание.
Собираешься ли ты после столь ошеломительного успеха вливаться или возглавлять отечественную художественную тусовку?
В художественную тусовку Украины я вливаться не собираюсь. Все, что непонятно, – это не про меня. Мне нужна четко сформулированная идея – либо красиво, либо какой-то энергией пышет. Я должен испытывать это что-то. Когда я вижу, что кто-то пытается заработать себе имя всеми возможными способами… даже графитчики, которые пишут свое имя на заборе, они честнее. Современная художественная туса – она мрачноватая, честно говоря. Не все, есть и хорошие ребята, но я не увидел ничего такого, что можно было б повесить в назидание потомкам. Хотя можно было б в музей просранной эпохи повесить, куда пускать будущих художников на пять минут посмотреть, как делать не надо. Как показывать фильм "Реквием по мечте" будущим наркоманам. Это должно быть для будущих художников опасно.
И наконец, самый типичный вопрос – про творческие планы.
Я думаю, у меня будет своя небольшая страна – примерно размером с Одесскую область. Я точно знаю, что денег у меня будет столько, сколько мне надо. И я буду валяться в бочке на пляже, плевать в потолок. Кого-то, кто у меня родится, даст бог, их будет много, посажу управлять вот этим всем. Вообще, была идея устроить страну, в которой будут собираться все друзья, строить домики, такой большой дачный трудовой поселок, где никто не будет претендовать на собственность. Наоборот, будут все приносить и будет расширяться, давая возможность другим пожить и сделать за это время что-то еще хорошее. И у меня должно быть столько денег, чтобы им на это давать. Теперь задача – оставить после себя в назидание потомкам задание строить в каждом городе по такой же точно улице из этого города. Чтобы всем сразу было понятно, куда заезжать, где гостиница, где детский сад.
Мечты сбываются – все крупные победы происходят из-за малюсеньких побед: утром встал, почистил зубы. Вымыл посуду, и через неделю глядишь – уже и гвозди умеешь забивать. А за 20 лет можно и на Луну допрыгнуть.